Анастасия Карабанова

Одиночество

«Если бы я умел летать, то никому бы об этом не сказал. Возможно, только двум или трём хорошим знакомым. По вечерам они приходили бы ко мне в гости, мы пили бы чай, а потом я по очереди летал бы с ними над городом. Мы бы смотрели сверху и видели, как правильно всё устроено: город стоит на реке, он светится и немного растянут вдоль берега, а по ту сторону – лес. Как и сотни лет назад. Я бы нарочно поднимался выше, где холодно и темно, а потом камнем падал вниз, почти до самой земли. Девушки смеялись и визжали бы от страха. И ненадолго, пусть вынужденно, пусть невольно, но обняли бы меня крепко».

Толкование снов

Каждую весну, из года в год, я лежу в своей бесконечной постели, пытаясь уснуть. Я полюбил сон с тех пор, как стал видеть в нём тебя. Ты похожа на призрак, но есть твои руки, твоя спина, ты добрее и задумчивее, чем в жизни. Моё одеяло надёжно спасает меня от солнца, бесстыдно-яркого для туманных грёз. Я стал спать даже после обеда в выходные. Вчера мне приснился берег какой-то реки. Я лежал на песке, а ты и ещё кто-то выходили из воды. Ещё кто-то был одет, а ты обнажена. Ты почему-то смеялась, очевидно, надо мной… Иной раз сны напоминают тени перед рассветом, в них есть только изгибы, только контуры простым карандашом. После них я долго не могу проснуться и хожу по квартире, натыкаясь на мебель, проливая кофе и рассыпая сахар. Пожалуйста, приходи.

Путешественник

…а после всех послезавтра ты снова приедешь. Будешь топтаться на пороге, отряхивая с шапки снег. В доме запахнет чаем – хоть это и не дом вовсе, а крохотная квартира. Ты будешь много курить – тёмный, усталый, как город зимним утром. Станешь говорить о каких-то вокзалах, безымянных станциях и женщинах без лиц и истории, пахнущих на морозе духами. Ты скажешь, что друзей можно приобрести за пригоршню колкого смеха. Я стану ревновать тебя к улицам, домам, городам, ко всем чудесам и к каждому, кто видел тебя, кто успел тебя полюбить. В кармане твоего пальто я найду высохший хвост кометы – ты вспомнишь, что она уже отрастила новый. В блокноте увижу профиль старика – ты скажешь, что с ним непременно случилось что-то хорошее. Ты просидишь до самой зари, хмурый, с нетронутым чаем, будто бы я – твой дом. А на рассвете наденешь пальто, шляпу, простреленную в трех местах, посмотришь на застывшие стрелки часов. «Ты не жди. Я ведь могу не вернуться». И уйдешь, будто бы так, просто. Будто бы есть во вселенной те, которых не нужно ждать. После них остаются следы на пороге, да запах грозы среди зимней стужи, да забытая как-то случайно на кухне карта звездного неба.